Нас ждет дочубаизация или дечубаизация?

Новости » Нас ждет дочубаизация или дечубаизация?

Пресс-конференции председателя Комитета по энергетике Госдумы РФ Ивана Грачева всегда
вызывают интерес в журналистском сообществе. Ясность мысли и изложения, нестандартный взгляд на ключевые проблемы энергетики, ирония и самоирония – свойства, так редко встречающиеся у российских чиновников и парламентариев, – вызывают живой отклик участников пресс-конференции.

Незадолго до окончания весенней сессии Иван Дмитриевич Грачев подвел итоги работы Комитета по энергетике.
– Деятельность комитета не исчерпывается прямой законодательной работой. Начну с международной деятельности. Мы от имени комитата при поддержке Госдумы и высшего руководства страны создали межпарламентскую рабочую группу Европарламент – ЕС РФ, посвященную исключительно энергетике. Она провела в Брюсселе второе заседание, где зафиксировала в итоговом документе целый рад пунктов, которые чрезвычайно важны в нашем сотрудничестве с Европой. Мы весьма скромно оцениваем возможности альтернативной энергетики, скромно – для Европы – оцениваем революцию в части сланцевого газа, считаем неверным тотальный переход на спотовые рынки по продаже газа и так далее – все ключевые пункты, предложенные российской стороной, в этом документе зафиксированы. Депутаты Европарламента отметили одну позицию: у нас чрезвычайно плохо с энергоэффективностью. Мы приводили примеры. Скажем, спотовые рынки не могут дать справедливых цен по газу, они приведут к существенному увеличению цен как в среднесрочной перспективе, так и в долгосрочной. Раз уж такая огромная волатильность у этого рынка (а мы видели за два последних года, что цены менялись в десять раз в течение одной зимы), она заставляет резервироваться и потребителя, и поставщика. А это и означает дополнительные расходы, рост цен, дополнительные риски снижают инвестиции: поставки уменьшаются, риски растут. И не только бизнес, но и депутаты Европарламента начинают понимать эту логику, потому что она подтверждается фактами. Исходный тезис, еще недавно модный и в Европе, и, к сожалению, у нас: рынок всегда лучше государства – чем больше раздробишь и больше либерализуешь, тем система станет эффективнее, – этот тезис фактами не подтверждается. Это задача абсолютно конкретная – для газа, для электричества. Мы настаиваем, что если после Nord Stream, который работает по правилам, исключенным из Третьего энергопакета, следующие огрызки труб – Opal, Enel – будут работать по Третьему энергопакету: оставь половину кому-то другому, а этого другого вообще нет! – то это обязательно скажется на ценах в сторону увеличения. Абстрактные рыночные идеи приведут к реальному росту цен для конечного потребителя.
Это имеет самое непосредственное отношение к нам. Недавно выступал министр энергетики перед парламентом, потом выступал я. И мы договорились, что я сосредоточусь на электричестве и тепле. По нефти, газу, углю картина более-менее приемлемая. В электроэнергетике, теплоэнергетике ситуация намного хуже. В прошлом году мы вышли на уровень 90-го года по потреблению электроэнергии. Но износ вырос почти в полтора раза, потери технологические выросли в полтора раза, численность персонала, в основном не инженерного, выросла в полтора раза. Цены в долларах выросли в 12–15 раз! И при этом никакого значимого потока частных инвестиций не пришло. Если честно сказать, что «Росатом» – это государственные инвестиции, что ДПМ никакого отношения к рынку не имеет – это гарантированные государством инвестиции, что полноценные частные инвестиции ниже уровня значимости их, то, в принципе, это означает, что рыночные механизмы абсолютно не дали результатов, на которые надеялись авторы реформ. Не могли и не дали. А значит, надо, отрешившись от догмы, что рынок всегда эффективнее, чем не-рынок, исходить из абсолютно прагматичных соображений: как нам стабилизировать цены, чтобы и промышленность, и граждане могли их выдержать.
Первые шаги в этом направлении сделаны, и мы их законодательно обеспечили. Я считаю, что формирование «Россетей», а дальше стремление забрать все огрызки и обломки сетей, что насоздавали, четыре тысячи ТСО так называемых, – это абсолютно правильная вещь, это признание, что никакой конкуренции между сетями не может быть, это чистейшей воды утопия. Вместо конкуренции – дополнительные финансовые нагрузки на потребителя, дополнительные посредники. Решение это правильное, мы его законодательно закрепили. На мой взгляд, та же ситуация со сбытами: тысячи сбытов насоздавали, подавляющее большинство из них ничего полезного не делает, никакой конкуренции они создать не могут. Монополист и из технологических, и из физических соображений один у каждого покупателя. Два максимум. Так что числом посредников вы в принципе не можете исходную монопольную цену как-то сдвинуть. По этому поводу первые поправки мы внесли, но они сразу встречают сопротивление со стороны части правительственных чиновников. Вокруг них начинается война. Это вещь ключевая. И она может повлиять на существенное изменение рыночных реформ, я в этом уверен! Потому что в инерционном варианте возобладает точка зрения, что реформы надо доводить до конца, усиливать либерализацию, которая на самом деле приведет к еще более ускоренному росту цен. Причем в короткой перспективе.
На эту же тему внесли закон – о перекрестном субсидировании, он прошел через первое чтение. Мы знаем, что если ничего не делать, то в конце этого года, так по крайней мере практики понимают действующее постановление правительства, перекрестка должна одним скачком ликвидироваться. И мы знаем, что по стране пошла масса судов, которые поначалу были в пользу компаний, чтобы они не оплачивали «последнюю милю». Но мы знаем, что перекрестка в основном касалась нашего населения. Что если одним махом ее ликвидировать, то в ряде субъектов Федерации в разы могут вырасти цены для населения. Это вещь недопустимая, невозможная. Мы, комитет, считаем, что перекрестку на некоторых территориях надо еще какое-то время сохранять. Мы внесли на эту тему закон, к которому во втором чтении многое добавилось. Поскольку одновременно идет реорганизация российских сетей, то у правительства есть желание кое-что в законе по электроэнергетике поменять. Поэтому на стадии второго чтения идет большая и серьезная война.
Из крупных законов – это ведомственная охрана в «Роснефти» и Газпроме. Это отголоски старой войны либералов за полный аутсорсинг. Была такая базовая идея: тот, кто добывает газ, должен добывать газ, а все остальное для него должны делать другие, специализированные компании. Идея абстрактно красивая, заманчивая, но в реальной жизни она приводит к тому, что делает всю систему охраны гораздо дороже. В жизни «Роснефть» и Газпром сохранили структуры, но они в полузаконном состоянии. Закон возвращает их к жизни. Взялись и за Закон об энергоэффективности. Надо расширить область его применения, и здесь первые шаги мы сделали, и четко прописать, что нельзя подходить с равными максимальными требованиями по аудиту и так далее к обыкновенному домику в сто квадратных метров и огромному заводу. Эту дифференциацию через первое чтение провели, споров там тоже много. В частности, с саморегулированием, которое прописать довольно трудно. Все понимают, что нужно чистить энергоаудиторов, которые расплодились, как дети лейтенанта Шмидта, но сам закон о саморегулировании кривой и не от жизни сделанный, что нам создает особые трудности. Важны законы по «Росатому» по экспертизам, по полномочиям, которые при преобразовании «Росатома» из госструктуры в концерн были ему предоставлены как временные. Допустили на рынок экспертиз много научных и ненаучных организаций, а многих экспертов допускать нельзя ни по квалификации, ни по другим соображениям. Немало и еще законов приняли – помельче, поскромнее, информацию можно вытащить из нашего комитетского сайта.
Затем председатель думского комитета ответил на вопросы журналистов.
– Что планируется по альтернативной энергетике?
– В Германии по ветру, солнцу и так далее – в целом процентов 12 «зеленая энергетика». Ставят задачу до двадцати довести, до сорока и восьмидесяти. Я абсолютно убежден, что это утопия! Никакая Германия затрат по такой энергетике не выдержит. Реально солнечные станции у них работают по 800 часов в год, примерно 10% времени, когда нужна электро-
энергия. Ветровые – чуть больше, но не более 20%. Это означает, что их нужно почти стопроцентно резервировать! Сегодня они резервируют их угольными станциями. А это и по экологии, и по экономике хуже раза в два. Киловатт-час солнечной энергии в лучшем случае стоит два евроцента – восемь с чем-то рублей. Даже Германия обеспечить себя энергией так, чтобы это было и чисто, и целесообразно, не сможет. Солнечные станции закрывали и в Италии, и в Испании из-за отсутствия дотаций, и европейцы понимают, что в ближайшем будущем основным источником энергии будут углеводороды. Что лучше газа с точки зрения экологии все равно ничего нет. Хочешь иметь чистую энергетику – на газ переводи станцию.
– По поводу энергосбережения: за эти полгода самая активная работа проходила по поправкам к 261-му закону. Второе чтение переносилось не один раз.
– Закон не очень хорош, но в нем есть абсолютно правильные вещи. Мы его хотим провести через три чтения до наших каникул.
– Довольны ли вы работой экспертных групп, созданных при комитете?
– Вопрос тут, остались ли они довольны моей работой. Большинство экспертных групп в высшей степени профессиональны и организованны, они выдают продукт – поправки, концепции, болванки для моей работы. С частью я не соглашаюсь, например с поправками Ямпольского по платежной дисциплине и аналогичным делам. Есть вещи, с которыми я сразу и абсолютно согласен, – что должны быть прямые проводки, а пока мы их не сделали, ввести ответственность за мошенничество. Но одновременно они хотят и граждан наказывать, повысить штрафы! Я сразу сказал: эту часть я поддерживать не буду, это несвоевременно – сейчас дополнительно давить на граждан. Но они все очень квалифицированно излагают, фиксируют поправки, которые позволяют эти проблемы решать. Дальше я должен договариваться с министерствами и ведомствами. Но если бы все зависело от меня и родного Министерства энергетики, то очень многие из их задумок удалось бы реализовать. А сама процедура работы в правительстве, она чрезвычайно длинная, сложная, хитрая, часто в нее впутываются энергетически совершенно непрофессиональные люди, из Минфина например, и тут бывают сложности. В целом же я работой экспертных команд доволен, считаю, что они профессиональны и организованны, и надеюсь, что они не разочарованы моей работой.
– Вы говорите о большом количестве сбытовых компаний.
– Я выступаю за то, чтобы снять в законе искусственные запреты сетям и генерации выступать продавцами энергии. В том числе и по прямым договорам с потребителем. Этот запрет никакого отношения к рыночным механизмам не имеет, это искусственная конструкция, в экзотической российской модели созданная.
– Сможете ли вы законодательно закрепить прямые договора в промышленной энергетике и когда это произойдет?
– Я все ждал, когда правительство определится с реформами в электроэнергетике – то ли в марте, то ли в мае. Дочубаизацией мы занимаемся или дечубаизацией в энергетике. И приспосабливать свои поправки к их решению. Но к сожалению, видимо, определенности не будет не только в мае, но и осенью. Есть разные точки зрения. Очень обоснованная – быстро переходить к прямым договорам, доводить их до 90%. Есть идеи модели «единого покупателя», чтобы рыночного монополиста одолеть, как это сделано в Китае. Пока, мне кажется, правительство не определилось, нет решения. Так что поправки, которые помогут эту ситуацию определить, я начну вносить и сейчас, и в начале осени.
Материалы пресс-конференции даны в сокращении.
Записал и подготовил Алексей Иванов






Читайте также: