Как оставляли Славянск. Часть II. Фриц (ФОТО)

Два года назад ополченцы ДНР оставили Славянск, тогдашний форпост обороны Донбасса.

Реконструкция событий глазами очевидца, военкора Life Семены Пегова.

Читайте также: Как оставляли Славянск. Часть I. Псы войны (ФОТО)

Подростком Артём Разуваев увлекался раскопками. В окрестностях его родной Керчи Великая Отечественная война оставила тонны залежей различного рода амуниции, разбросанной во время жёстких боестолкновений на десятки квадратных километров и укрытой теперь каменистой крымской почвой.

Особенно он интересовался историей Третьего рейха. С азартом изучал нацистские знаки отличия, форму, бронетехнику, оружие. К гитлеровскому режиму у него был научный интерес, никак не связанный с идеологическим восторгом иных подростков.

Сверстники тем не менее часто называли Артёма Гансом или Фрицем. Будучи из казачьего рода, парнишка ещё в юности вступил в Войско Донское. Когда попросили выбрать позывной, недолго думая, сказал: «Фриц». Провокационно, но все привыкли.

Фото из личного архива Артема Разуваева

Казусы с именем начали случаться на донбасской войне. Однажды непосредственный командир Артёма, ополченец Таран, отправил его дежурить на блокпост рядом с арматурно-изоляторным заводом, практически в центре Славянска.

Время было позднее, в городе действовал комендантский час. Дежурившие на посту не были предупреждены, что к ним направили подкрепление. На подходе к бетонным блокам Артём увидел, как из-за них поднимаются бойцы с автоматами наперевес и берут его на мушку.

Ополченец примирительно прокричал: «Привет, мужики, я Фриц!» Прозвучало двусмысленно на фоне новостей о развернувшихся под Славянском добровольческих батальонах украинских нациков, многие из которых любили кинуть зигу.

Потом кое-как объяснил, что свой. Ребята долго ржали. Они уже готовились скрутить фашиста и получить благодарность от Стрелкова за взятие в плен ценного экземпляра.

В Славянске Артём состоял в бронегруппе. Их БТР рассекал по городу с развевающимся российским флагом, поначалу это многих сбивало с толку. Думали, что на Донбасс и впрямь перебросили российскую армию.

Фото из личного архива Артема Разуваева

В стрелковский отряд Фриц попал случайно. Конечно, успел поучаствовать в «крымской весне». Вместе с товарищами из донского казачества рассчитывал в ближайшее время получить российский паспорт, но в Керчи очереди были расписаны на несколько месяцев вперед.

Артём отправился в Россию, думая найти работу в Ростове-на-Дону. Пересекая Керченский пролив, на пароме услышал знакомые голоса. Это оказались его киевские друзья — Вандал и Крот. Пару лет назад, когда Фриц жил в столице Украины, они вместе охраняли православные храмы от налётов свободовцев, упашников и других радикалов.

Фриц одно время работал в Киеве начальником охраны Свято-Троицкого монастыря, поэтому не понаслышке знал о выходках нациков. Православные активисты сколотили тогда собственную группу быстрого реагирования.

Позже он потерял связь с Кротом и Вандалом. Встретив их на пароме, Фриц поинтересовался, чем друзья будут заниматься дальше. Ответ был: «Воевать, можешь поехать с нами на Донбасс. А в Киеве лучше не появляться».

Казак задумался. Его близкий друг служил в «Беркуте». Отстоял на Майдане от звонка до звонка. Недавно жена друга написала ему во «ВКонтакте», что 18 февраля мужа убил во время дежурства снайпер выстрелом в голову. Фриц согласился отправиться со старыми знакомыми к ополченцам.

Собеседование проводил лично Стрелков. Группа в принципе уже была укомплектована, поэтому расспрашивали Фрица с пристрастием. Экстравагантный позывной, сам полноватый, с широким круглом лицом, румяными щеками. Похож на слишком добродушного увальня.

Но у Артёма был козырь в рукаве. Одно время он работал на Киевском ремонтно-механическом заводе. Название звучит мирно, а на самом деле там чинили бронетехнику. Фриц трудился в двигательном цехе, ремонтировал танки Т-55, Т-64, Т-72. Иногда занимался вооружением, при нём осваивали новые модели бронетранспортёров БТР 3 и БТР 4.

В доказательство Артём показал фотки из телефона: вот он на «кладбище» танковых двигателей, вот со сваркой.

Фото из личного архива Артема Разуваева

Фото из личного архива Артема Разуваева

Фото из личного архива Артема Разуваева

Отказываться от бойца с такими навыками не имело смысла. Стрелков взял Фрица с собой. Через пару дней Артём пересёк границу Ростовской и Луганской областей в составе отряда.

На Украину ополченцы отправлялись, вооружённые автоматами Калашникова и пистолетами Макарова. Тяжёлой техники не было, рассчитывали только на трофеи, а следовательно, требовались люди, которые знают, как поставить в строй захваченные танки, БМП и БТР.

Фриц сам офигевал от кульбитов трудовой биографии. Получается, в Киеве он чинил орудия, от которых весной 2014 года ему придётся ныкаться по окопам и подвалам. Сколько раз потом сослуживцы шутили: насколько легче было бы воевать, если бы не его золотые руки.

На третий день после того, как они взяли Славянск под контроль, Ромашка, правая рука Стрелкова, построил их у располаги и выбрал пацанов для первого боевого выезда.

Фриц оказался в одной группе с Моторолой. Их отряду поставили задачу подобраться через зелёнку как можно ближе к блокпосту ВСУ в пригороде Славянска и как следует «покошмарить» противника. Из вооружения у ополченцев пока что имелись всё те же АК и ПМ.

Фото из личного архива Артема Разуваева

Бой длился пару-тройку минут, украинские солдаты поначалу растерялись, потом запросили подкрепление. Прибывшие погранцы устроили на ополченцев облаву, настоящую, с собаками.

Стрелковцы рассеялись по зелёнке, разбились на маленькие группы. Каждый возвращался на базу как мог. Фрица, опьянённого выбросом адреналина, выводил из леса Моторола.

Погранцы цепью окружали сектор. Иной раз парни слышали лай ищеек в паре десятков метров от себя. Опаснее всего было пересекать открытое пространство. Сверху постоянно кружил МИ-24 украинских ВВС, а просеки патрулировали уазики пограничной службы.

Фрицу с его весом в сто килограммов пришлось попотеть. Попробуй успей за маленьким юрким Моторолой, который пробирался через бурелом, почти не производя шума. К ночи они выбрались.

В следующие три месяца было всё: выезды в составе бронегруппы на оказание огневой поддержки, выговор от Стрелкова за обсуждение состояния оружия по рации, сырые и затхлые подвалы, в которых вместе с местными жителями прятались от артиллерийских обстрелов, ежедневный рацион из гречки с тушёнкой.

Когда ополчение выходило из Славянска, Фриц вместе с бронегруппой находился в Краматорске в распоряжении Хмурового — главного стрелковского контрразведчика. Изрядно потрёпанную артиллерией колонну, входившую в город через поля, он увидел на рассвете.

Вырвавшиеся из блокады ребята спрыгивали с дымящихся от жара бронемашин, вылезали из пыльных легковушек, кто-то закуривал, кто-то с потерянным видом усаживался на тротуар.

Фото из личного архива Артема Разуваева

В замасленном камуфляже, с бледными от окопных и подвальных будней лицами, заросшие щетиной, замешанной на ежедневной гари, — они будто находились в состоянии транса. Не верили, что пришлось оставить Славянск. Не знали, сколько пацанов потеряли по дороге.

Фриц смотрел, как в Краматорск прибывают отставшие группы. Механик из второй бронегруппы — мужик лет сорока, судя по всему, местный, — сидел, прислонившись к колесу припаркованного у штаба бэтээра и плакал. Через час сообщили, что Краматорск они оставляют тоже.

До Донецка бронегруппа Фрица не смогла добраться без потерь, хотя боевых действий по дороге не было. Артём ехал на бэтээре с российским флагом. Неожиданно его обогнал лихач на «копейке» и на высокой скорости врезался в машину Дока, которая шла перед ним.

Все были живы, но Док ударился головой о торпеду и потерял сознание. Его натурально контузило. Когда их распределили в новую располагу в Донецке, Фриц пришёл заново с ним знакомиться.

Артём уехал из ДНР после смены командования. Он не входил в ближайшее окружение Первого и уволился через несколько недель после отъезда Стрелкова. Дезертиром себя не считает, с поля боя не бежал.

Устроился работать в кузнечную мастерскую в подмосковном Чехове. В России частенько встречал беженцев из Украины. Когда здоровые мужики, оставившие под обстрелами в Донецке пожилых родителей, жаловались, что беженцам не оказывают должного внимания, — пускал в ход кулаки.

© LIFE/Александр Мельников

© LIFE/Александр Мельников

© LIFE/Александр Мельников

© LIFE/Александр Мельников

© LIFE/Александр Мельников

Со временем это прошло. Сейчас с ним в мастерской работают двое с Донбасса, которые не воевали. Обедают за одним столом. Кулинарные предпочтения различаются: Фриц не может смотреть на гречку, они же едят кашу с удовольствием.

В качестве рабочей одежды Артём использует славянский камуфляж с георгиевской ленточкой. Форма износилась, в люди не наденешь, а выбрасывать жалко. На сварочной маске гордо вывел латиницей — DNR.

На гражданке ему не нравятся праздники — из-за фейерверков. На Восьмое марта, когда в соседнем кабаке ночью зарядили салют, сработал инстинкт. Фриц бросился с кровати на пол, как при обстреле, и чуть не сломал ногу.

Продолжение следует

Семен Пегов