Ловушка для штурмовика

Судя по сообщениям из Москвы и Вашингтона, над восточной Сирией опять произошел инцидент с опасным маневрированием самолетов тактической авиации. Истребители F-22 ВВС США перехватили пару российских штурмовиков Су-25. Что и почему происходит над рекой Евфрат?

Что произошло?

нформацию о событии первыми распространили американцы. Представитель Пентагона Эрик Пэхон сообщил, что 13 декабря пара российских штурмовиков Су-25 влетела в зону действия авиации международной коалиции к востоку от Евфрата (в районе города Абу-Кемаль, у сирийско-иракской границы) и была перехвачена парой истребителей F-22.

В связи с тем что штурмовики не реагировали на вызовы по радио, уточнил Пэхон, один из американских истребителей «предпринял агрессивный маневр уклонения», отстреливая тепловые ловушки и дипольные отражатели. Эти средства предназначены для выставления помех ракетам с инфракрасными и радиолокационными головками самонаведения соответственно, однако, указал Пэхон, в данном случае речь шла о попытке «визуально предупредить» российских летчиков.

В ответ на это глава департамента информации и массовых коммуникаций Минобороны Игорь Конашенков заявил, что штурмовики выполняли задачу по сопровождению гуманитарной колонны в районе города Меядин на западном берегу Евфрата (это примерно в 80 км северо-западнее указанной американцами точки). С восточного берега к ним подошел F-22 и начал отстреливать ловушки, создавая помехи. После подхода дежурного истребителя Су-35С, дополнил Конашенков картину, нарисованную Пэхоном, самолет F-22 ретировался.

В российском Минобороны решительно отвергли саму идею о «перехвате» российских самолетов. Но здесь речь идет исключительно о фигуре речи. Перехватом формально называется вылет на сближение с потенциальной целью и ее сопровождение, опознание цели и, если потребуется, меры по выдворению за пределы охраняемого воздушного пространства. С этой точки зрения и в контексте заявления Пентагона о разграничении полетных зон над Евфратом налицо действительно перехват пары Су-25, хотя в буквальном смысле слова, конечно, никто российский самолет не «перехватывал».

Случалось ли это ранее?

Аналогичная история произошла 23 ноября там же, над Меядином, причем с теми же действующими лицами. Информация об этом была оглашена Конашенковым 9 декабря.

Пара штурмовиков Су-25 атаковала опорный пункт ИГ в пригороде Меядина. После этого появился американский F-22 и повел себя точно так же: сблизился, мешал маневрировать, начал отстреливать тепловые ловушки. Инцидент, по словам Конашенкова, также закончился с подходом российского дежурного Су-35С.

Минобороны тогда в свойственной ему в последние годы риторической манере предположило, что американцы таким образом пытаются помешать российским военным уничтожать боевиков ИГ.

Пентагон, в отличие от нынешнего случая, сообщать подробности об инциденте 23 ноября не стал, однако решительно отверг предположения о помощи боевикам.

Река преткновения

Причиной этих авиационных игр могла стать острота дискуссий о разграничении зон воздушного пространства над Сирией. Следы этих дискуссий хорошо видны в официальных реакциях Москвы и Вашингтона после обоих инцидентов.

Так, 9 декабря Конашенков, сообщая об инциденте 23 ноября, выразил «недоумение» по поводу того, что американцы полагают, будто над Сирией есть «часть воздушного пространства, которая принадлежит США».

Там же он фактически признал, что подобные инциденты в последние недели случаются регулярно. «Большинство сближений российских и американских самолетов в районе долины реки Евфрат были связаны с попытками американской авиации создавать помехи уничтожению террористов», — посетовал он.

Мнение о том, что полоса вдоль Евфрата действительно является своего рода границей неких «зон», действительно высказывалась в США. Уже цитировавшийся Эрик Пэхон объяснил инцидент 13 декабря тем, что пара Су-25 влетела в некое «координируемое международной коалицией воздушное пространство» восточнее Евфрата.

Это ровно та проблема, на которую еще в начале 2017 года указывал ряд экспертов. Две великие державы до недавнего времени вели себя так, словно у них есть какие-то эксклюзивные права на использование той или иной части воздушного пространства Сирии. И если Россия, вообще-то говоря, такое право может подкрепить официальной просьбой сирийского правительства об оказании военной помощи (на основании которой и ведется операция с 2015 года), то международная коалиция над Сирией действует, по сути, по собственному почину.

Москва и Дамаск выступают резко против легитимизации любых разговоров о каких-либо «зонах ответственности» в Сирии, поскольку это практический шаг в сторону дезинтеграции страны явочным порядком. Однако реальная обстановка «на земле» складывается так, что значительные районы на севере и востоке страны контролируются силами, союзными США. Следовательно, предметный разговор о форме и правилах сосуществования российских и американских военных в этом регионе неизбежен и мы присутствуем при самом его начале.