Что значит для России первый в истории провал саммита АТЭС

Впервые с начала 1990-х саммит АТЭС не завершился итоговой декларацией «за всё хорошее». Наоборот, символ «открытия Китая миру» и глобализации по-американски теперь стал полем битвы для Вашингтона и Пекина. Насколько серьезен конфликт внутри азиатско-тихоокеанского сообщества и как стоит на него реагировать России?

«Весь мир обеспокоен!», – такими словами сопроводил итог (а фактически провал) саммита Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества премьер-министр Папуа – Новой Гвинеи Питер О’Нил. Папуасам не повезло – страна впервые принимала столь высокое собрание, и оно оказалось первым с 1993 года саммитом АТЭС, на котором не было принято итогового совместного заявления.

Более двух десятков глав государств и правительств вернутся домой с испорченным впечатлением по вине двух великих держав – США и Китая. Впрочем, иного было бы сложно ожидать, ведь форум стал одной из арен столкновений в «торговой войне» Вашингтона и Пекина. Как передавала RT, все время саммита представители Соединенных Штатов и Китая высказывали друг другу претензии по поводу «недобросовестной торговой политики».

Представители Пекина напоминали о том, как администрация Трампа ввела дополнительные тарифы в размере 250 млрд долларов на китайские товары. Американская делегация припоминала китайцам ответные меры. И, как отмечала New York Times, главы обеих делегаций – председатель КНР Си Цзиньпин и вице-президент США Майк Пенс – обменивались выпадами, доказывая, что именно их страна испытывает наивысший интерес к региону, где сосредоточено 60% мировой экономики. Пенс, хотя и не так сильно, как недавно Трамп, нападал на геополитические устремления Поднебесной, зато обрушился с критикой на китайский проект «Один пояс, один путь» (который, к слову, недавно высоко оценил Владимир Путин).

За словесным фехтованием Пенса и Си следили высокопоставленные представители 21 государств: российский премьер-министр Дмитрий Медведев, а также президенты и премьеры Вьетнама, Южной Кореи, Японии, Мексики, Чили, Филиппин, делегаты от Гонконга и Тайваня. Похоже, что более продуктивными были встречи «на полях».

Так, в частности, Медведев переговорил с японским премьером Синдзо Абэ и президентом Филиппин Родриго Дутерте, а также с премьерами Таиланда и Канады. По завершении встречи глава российского правительства отправляется во Вьетнам, где пройдут двусторонние переговоры о торговле, инвестициях, промышленности и энергетике.

Итог американо-китайских пикировок оказался неприятным, но предсказуемым. Сначала источники сообщили, что на саммите возникли трудности при согласовании и принятии итогового совместного заявления. А потом стало понятно, что заявления и не будет. Лидеры Австралии и Канады попытались «подсластить пилюлю». «Мы достигли гораздо большего прогресса, чем я предполагал», – заверял журналистов австралийский премьер Скотт Моррисон. «Не думаю, что большим сюрпризом стало то, что у нас разное видение ситуации», – дополнял канадский коллега Джастин Трюдо.

Но неангажированные наблюдатели пришли к выводу: Вашингтон и Пекин продемонстрировали столь «разное видение», что дальнейшее существование формата АТЭС (появившегося в 1989 году на излете холодной войны и на волне китайской экономической реформы) сейчас теряет всякий смысл. «Всё сводится к взаимной непримиримости между США и Китаем», – констатировал в разговоре с New York Times австралийский эксперт Рори Меткалф.

Произошешее на саммите АТЭС, говорит о том, что для Соединенных Штатов резко упала ценность многосторонних организаций, – отметил Федор Лукьянов, директор по научной работе Фонда развития и поддержки клуба «Валдай».

«Отчасти произошедшее связано со страной-председателем – Папуа – Новой Гвинеей, – отметил собеседник. – Опыт привлечения в качестве места проведения страны, которая по любым своим параметрам не соответствует данной миссии, завершился неудачно».

Всегда, когда проходят саммиты, на страну-председателя ложится ответственность за челночную дипломатию; заранее прилагаются усилия к тому, чтобы в итоге были подписаны итоговые документы, – отметил Лукьянов. «Когда Россия в 2012 году была председателем саммита АТЭС, это требовало гигантской работы», – напомнил эксперт, – Но Папуа – Новая Гвинея, явно просто не умеет и не способна этим заниматься». Но это – не главная причина, подчеркивает Лукьянов.

Если бы саммит принимала бы более «весомая» и искушенная в мировой политике страна, то в итоге было бы принято итоговое заявление, содержащее общие слова, и камуфлирующее реальные противостояния и конфликты.

«Конфликт уже давно возник внутри азиатско-тихоокеанского сообщества, – констатирует Федор Лукьянов. – АТЭС был продуктом того периода, когда все верили в глобализацию, и китайцы, в первую очередь. Но формат формат АТР (Азиатского-Тихоокеанского региона), который по завершении холодной войны ввели в оборот Соединенные Штаты, сейчас сами же США более не считают подходящим». Эксперт объяснил:

США выдвигают другую концепцию – «Индо-Тихоокеанский регион». Сущность достаточно очевидна: сдерживание Китая, создание такой конфигурации, при которой Китай был бы оцеплен кругом стран, относящих к нему с подозрением, и лояльных Вашингтону.

По этой причине, интерес американцев к АТР резко упал, равно как и упал их интерес к тому, чтобы внутри этой организации достигать каких-то компромиссов, подчеркнул Лукьянов. Напротив, нынешний американский курс в отношении Китая – весьма конфронтационный. «Это в Вашингтоне и не скрывают. Вице-президент Пенс, который представлял США на саммите АТЭС, настроен в отношении Китая, пожалуй, еще резче, чем сам президент Трамп. Вице-президенту США отведена роль «злого следователя», – указал Лукьянов.

Соответственно и Китай, со своей стороны тоже «не готов идти на какие-то серьезные уступки американцам», в Пекине считают, что набрали уже достаточно силы, чтобы к Китаю прислушивались, а не наоборот, – констатирует эксперт.

Как в такой ситуации следовало бы действовать России?

Статус АТЭС часто неправильно понимают, – заметил завсектором социально-экономических проблем НИ ИМЭМО РАН Александр Рогожин. «АТЭС – это не региональная организация, а прежде всего платформа для международных переговоров, и пока ничего более, – подчеркнул эксперт. – В 2012 году, когда Россия принимала саммит, у нас (и в том числе, в прессе) наблюдалось несколько преувеличенное отношение к этой структуре». Это нужная платформа, здесь проверяются те или иные инициативы, но сейчас наблюдается расхождение, причем не только между США и Китаем. «У Китая и Индии своя позиция, у стран АСЕАН ­– своя, – отмечает Рогожин. – Увязать это очень трудно – чем больше организация, тем сложнее партнерам согласовывать свои мнения». А сейчас, когда «имеет место пусть не «война», но тяжелый американо-китайский экономический конфликт», действовать особенно трудно.

На этой платформе можно продолжать работать, но не придавать ей слишком большого значения, полагает Рогожин. Как отмечает Федор Лукьянов, американцы сейчас явно предпочитают не командную работу на таких площадках, а односторонние действия, или двустороннее взаимодействие с той или иной страной. По оценке Рогожина, Россия также сейчас по большей части развивает двусторонние контакты.

Примером такого двустороннего взаимодействия была, скажем, недавняя встреча Медведева с Си Цзиньпином и главой китайского правительства Ли Кэцяном в Пекине. Но, добавим, с клубом, открытым по итогам холодной войны, похоже, придется попрощаться. Есть и другие, форматы, которые в силу отсутствия в них американцев, стали рабочими площадками – та же Шанхайская организация сотрудничества, чей саммит прошел в октябре в Душанбе с большим, чем саммит АТЭС, толком.