22 февраля террористы захватили деревню Расм Аль-Нафал, а также ещё два села вдоль трассы Итрия-Алеппо, отрезав сирийское правительство от маршрута поставок в город Алеппо (около 1,5 млн жителей). Вечром того же дня колонна подкрепления из палестинской Бригады «Аль-Кудс» вышла из Итрии с заданием вновь открыть «дорогу жизни». В этой колонне двигался и я.
Заехали на ночёвку в Ханассер. Это село, расположенное прямо на трассе в Алеппо, часть которого контролировали к тому моменту «духи», а часть сирийцы. Расположились на ночлег в ангаре бывшей фабрики. На тот момент толком ничего не было известно, сказали, что прорываемся в Алеппо. «Вот, наконец-то попаду в город, который давно хотел увидеть! Утро вечера мудренее» — подумалось мне.
Время шло на минуты. Посланные на разведку бойцы вернулись через 10 минут, сказав, что их обстреляли и враг в селе.«Духи» уже заняли высотку у въезда в город и до нас им оставалось эти самые метров 300. Когда не знаешь обстановки, глаза у страха велики и мне казалось, что наступают просто орды боевиков. Треск перестрелок все приближался, стекла ангара разбивали пули. Чувство загнанности в «ловушку».
У кого-то из сирийцев в глазах читалась растерянность, кто-то вел наблюдение и готовился к бою. Таких было большинство. Хотел бы я знать, каким смотрелось со стороны моё. Нервную ухмылку навеяло прошлое «23-е» — ровно год назад я получил офисную кружку «с 23 февраля» от женского коллектива на прошлом месте работы…Но с другой стороны меня сюда никто не посылал. В героя играть не планировалось, но вариант плена категорически не рассматривался.
Единственным выходом выбраться из западни был отход на холм «Сириятел». Какая там обстановка, друг там или враг — ничего этого известно не было (отставить критику командования — по чьей вине вышло, история умалчивает). Но идти на этот холм был единственным шансом на выживание.
И очень помог увеличить эти шансы героический экипаж «Града», который прямой наводкой «на глазок» выкатывался из-за нашего ангара и бил по засевшим на высотах боевикам.Отдельно хотелось бы выделить командира с позывным «Тигр» — именно он тогда предложил без промедления прорываться.
Уходил каждый как мог — кто на машинах, кто группами пешком. Прикрывал «Град» и небольшая группа. Рюкзак у меня был большой и тяжелый, поэтому пришлось его оставить. Это теперь я понимаю, что на такой случай должен обязательно второй малолитражный со всем необходимым. Единственное, что не хотелось отдавать «врагу» — это казенный монтажный ноутбук. Первая мысль — разбить его к чертям, но пожалел. Замотал в первый попавшийся мешок и кинул в машину, идущую на прорыв.
Уже собираясь отходить пешком, я ни секунды не раздумывал над предложением «бешеного» водилы запрыгнуть в кузов пикапа с пробитыми колесами.
На середине подъема на наш спасительный холм машина упорно не захотела тянуть и водила выжал из неё всё,что мог, выпустив черную дымовую завесу из несгоревшей соляры. Нас обстреляли из чего-то крупнокалиберного а на прощание проводили парой мин, которые толком не взорвались — то ли от истек срок годности, то ли какая-то кустарщина.
Выпрыгнув на высоте, мне сразу проорали и жестами объяснили, что нужно ложиться и ползти. Спустя буквально секунду я понял почему — разорвались неподалеку парочка мин, а в жестяной бак с водой, мимо которого полз, прилетела пуля на излете.
Тут было несколько знакомых лиц, а на высоте располагались позиции небольшого отряда сирийской армии, которые пытались прикрыть наш отход.
В целом, большинству при подъеме повезло. Погиб только один палестинец, уходивший одним из последних. Человек 7 получило легкие ранения.
Большую часть боеприпасов для артиллерии, ящики с которыми до наступления ИГИЛ* располагались в ангаре, сирийцам пришлось впоследствии подорвать при отходе.
А тем временем Ханассер уже долбили наши ВКС, летчиков которых пришлось отвлечь от торжественных мероприятий в честь праздника.
Завороженно наблюдая за разрывами авиабомб, адреналин потихоньку начал угасать, в голове играла песенка «мама-мама, что я буду делать, мама-мама, что где я буду жить» — ведь на дворе был не май месяц. Приходило тяжелое похмелье. Ведь все, что мне теперь было так нужно — спальник, теплые вещи — всё было в том злополучном ангаре. И если несколько часов назад мои личные акции на выживание пикировали вниз, то теперь приходило осознание, что пожить еще можно.
Так вот и встретили мы 23 февраля с непонятными перспективами, зажатые с трех сторон, а сзади «подпираемые» «ан-Нусрой», которая нам в спину всё-таки не ударила. Ведь дорога — это просто «кишка» между ИГИЛ* и сирийской «аль-Каидой».
Дальше тянулись долгие три дня с попытками «духов» «раздолбать» нашу высоту и подойти ближе. Ситуация стабилизировалась. Работали наши ВКС. Я же гадал, что же сирийцы будут дальше делать — пойдут по высотам на прорыв вдоль трассы? Кто придет нам на помощь?
С праздником всех! А особенно — причастных!