ОБНЯТЬ И ПЛАКАТЬ (о правящем слое Российской империи)

Или не обнимать - не заслужили? Просто ронять скупую слезу на клавиатуру, листая жухлые страницы ? Шучу, шучу))

Кадры, как выразился отец ленинизма, - "решают всё". Посмотрим незамутненным взглядом на кадры, которые сто лет назад взялись решать ключевой вопрос русской жизни - аграрный - и уже "были готовы в ближайшее время вывести страну на первое место в мире по... "
да какая разница, по каким именно показателям! Главное - что "готовы были, и вывели бы", да вот незадача - помешала война, а затем и большевики...

...Самый надежный, проверенный кадр - это конечно Владимир Иосифович Гурко. Этот государственный деятель в 1909 г. страстно доказывал преимущество свободного труда перед несвободным (кажется, к этой истине вплотную подобрались еще римские рабовладельцы). Для достижения свободы Гурко призывал облегчить крестьянам выход из сельской общины, а для улучшения качества обработки земли - создать побольше владений СРЕДНЕЙ величины.

Другой достойный и даже сочувствующий автор - это министр сельского хозяйства Алексей Сергеевич Ермолов. Всё дело в том, замечал он, что в черноземных губерниях промышленность мало развита, и это вынуждает крестьян демпинговать ради своевременной уплаты налогов. Вот если бы срок уплаты перенести на другое время, то жизнь земледельцев резко улучшилась бы.

Интересно, что В.И.Гурко создавал свой обзор по следам крестьянских волнений 1905-06 годов, а А.С.Ермолов - по следам голода, охватившего ряд губерний в 1891 г.

На рубеже столетий четыре неурожая за 10 лет вынудили правительство задуматься, наконец, о причинах упадка в аграрном секторе.

Предоставим слово эмигрантскому историку, монархисту С.С.Ольденбургу:

...Когда вслед за грозным предостережением 1891 г. неурожай, со всеми его пагубными последствиями, постиг снова (хотя и в меньшей степени) те же пострадавшие местности в 1897 и 1898 годах, оптимистические голоса умолкли, и понемногу стало общепризнанным, что во всем русском сельском хозяйстве нечто серьезно неблагополучно.

...Весною 1899 г. по почину тов. мин. финансов В. И. Ковалевского была учреждена небольшая комиссия из сведущих лиц по вопросу об оскудении центрально-черноземных губерний.

...В 1901 г. - после двух благополучных годов - снова повторился неурожай, и опять в тех же центральных и восточных районах (в 42 губерниях урожай ниже среднего). Этот неурожай сделался, между прочим, предметом полемики между либеральными органами и правой печатью, так как это был первый случай применения новой организации продовольственного дела, которое, по закону 1900 г., было передано из рук земства в руки администрации.

...12 ноября 1901 г. было объявлено об учреждении новой, более обширной комиссии «для всестороннего обсуждения вопроса об экономическом упадке центра в связи с условиями хозяйственной жизни других частей империи». В программу этой комиссии входило исследование условий землевладения и землепользования, условий податного порядка, отхожих промыслов, доходности частного и крестьянского хозяйства и т. д.

... 23 января было утверждено положение об Особом совещании о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Это учреждение имело целью не только выяснить нужды сельского хозяйства, но и подготовить «меры, направленные на пользу этой отрасли народного труда»....Летом 1902 г. приступили к работам местные комитеты о нуждах сельскохозяйственной промышленности - сначала губернские, потом уездные.

...Последним звеном той большой работы, которая в первые три года XX в. была проделана русской властью для подготовки разрешения земельного вопроса, явилась заключительная сессия основанной еще в ноябре 1901 г. комиссии по вопросу об упадке центра... Общая обстановка была еще много напряженнее, чем в момент окончания работ Особого совещания. С 10 по 24 октября 1903 г., под председательством В. Н. Коковцова, комиссия подводила итоги двухлетней работы.

В комиссию входили: 14 представителей ведомств (финансов, земледелия, внутренних дел и уделов) и 18 земских деятелей...

...Земские деятели, сговорившись между собой, подали записку, в которой утверждали, что бесцельно прибегать к чисто экономическим мерам; нужно изменить правовое и социальное положение, в первую очередь - произвести реформу крестьянского правопорядка, ограничить власть земских начальников, отменить телесные наказания; указывалось также на желательность развития народного образования, облегчения выхода из общины и перехода к подворному владению...разрешения районных земских съездов и передачи законопроектов, касающихся местной хозяйственной жизни, на заключение земских собраний.

Председатель комиссии, В. Н. Коковцов, в ответ предложил держаться установленных рамок.... После этого комиссия вынесла несколько «безобидных» пожеланий: о финансовой помощи земствам, о развитии кустарной промышленности, об упорядочении переселенческого дела, о сокращении выкупных платежей, - и закончила свои работы. (Конец цитаты)

Довольно скромный итог для двух комиссий и Особого совещания.

И не забудем, что изучением этой темы занимались далеко не последние люди - то есть, большинству тогдашнего привилегированного сословия даже эти материалы были не слишком известны.

Например, член Совета Главного управления государственного коннозаводства, практичный и неглупый полковник Д.П.Багратион и в 1911 г. сохранял идиллическое представление о временах крепостной зависимости:

Как видно, ему не приходит в голову, что между 1860-м и 1880-м население страны выросло еще на несколько миллионов чел. и крестьян погнала из деревни на заработки не злая воля, а малоземелье и неподъемные платежи.

*
*
*

Казалось бы: кризис в сельском хозяйстве не возникает одномоментно. Предвестники должны были появляться и раньше. И они появлялись! Например, в виде голода 1840-х годов, описанного Лесковым.

Но никого это не волновало до тех пор, пока удавалось гасить негативный эффект за счет податного сословия.

Вспомним ситуации, описанные С.Д.Пурлевским.

1)

- А дома-то, смотри, какие настроили, — усмехнулся барин.

Тут ему загалдели:

- Дома, что дома. Это наш корм. Мы не хлебопашцы. Земли у нас на тысячу триста душ тысяча сто тридцать десятин. Питаемся промыслом, платим оброк бездоимочно. Чего еще!

То есть, уже к середине 19 в. село в несколько сотен домов с наделом в 1 десятину на мужика не было уникальным явлением.

2)

Я уже говорил, что окружные деревни были с нами одной вотчины и что в старину при первом после князя Репнина владельце-откупщике все мы гонялись на фабричную работу. По второму разделу двадцать три деревни с бумажною фабрикой, всего около тысячи шестисот ревизских душ, достались племяннику нашего барина, который в 1818 году продал все имение одному князю

То есть, там где доход от земли был невелик, помещик по своему желанию мог изменить форму барщинной отработки, чтобы снабдить своё предприятие бесплатной рабочей силой (вообще, крепостной крестьянин мог быть "посажен на землю" или "взят от земли" и поставлен на абсолютно любую работу, по усмотрению владельца).

3)

Чрез два месяца вновь собрали сходку, и тогда уж без околичности прочитан господский приказ, в котором начистоту сказано:

«По случаю займа в Опекунском совете трехсот двадцати пяти тысяч на двадцать пять лет, процентов и погашения долга требуется около тридцати тысяч в год, которые поставляется в непременную обязанность вотчинного правления ежегодно собирать с крестьян, кроме прежнего оброка в двадцать тысяч; и весь годичный сбор пятьдесят тысяч разложить по усмотрению нарочно выбранных людей, с тем, чтобы недоимок ни за кем не числилось, в противном случае под ответственностью бурмистра неплательщики будут, молодые — без очереди сданы в солдаты, а негодные на службу — отосланы на работу в сибирские железные заводы».

На современном языке это называется - "рэкет". Но по тогдашним законам, не регулировалось не только количество и характер барщинного труда, но и размер оброчного платежа - все оставлялось на усмотрение барина.

4)

В то время подавать жалобы на господ крестьянам строго воспрещалось; самовольно отказываться от платежа значило только опозорить себя званием бунтовщиков; заупрямившись — подвергнуться тяжкому наказанию и военной экзекуции, которая разорит вконец.

А жалобщиков на барский произвол, как правило, наказывали розгами; могли и арестовать, и сослать как бунтовщиков.

Итак, под давлением "сверху" - от барина и от властей, крестьяне центральных губерний втягивались в различные заработки на стороне. Это компенсировало владельцам имений снижение доходов от земли и позволяло откладывать решение аграрного вопроса на будущее.

*
*
*

Теперь хотелось бы остановиться на том, что же собой представлял оброк. Это - "кормовые", которые крестьянин зарабатывал для барина извозом, торговлей или какими-нибудь ремеслами. В идеале это должно было рассматриваться, как плата за пользование господской землей, но на практике оброчные платежи далеко превосходили ту сумму, в которую могла обойтись аренда небольшого надела. С учетом того, что помещик мог повышать платежи по по своему произволу или в любой момент вернуть крестьянина обратно на барщину - приходится признать, что оброчный крестьянин существовал на правах раба или вольноотпущенника.

Именно так владельцы поместий и воспринимали своих подопечных - поэтому нет ничего странного в том, что Юрлов считал своей собственностью скот, инвентарь и жилища своих бывших крепостных.

По-хорошему, правительству следовало обратить внимание на недоходные имения еще до отмены крепостного права. и постепенно забирать их в казну. Как? В счет долгов, наделанных владельцем имения.

Но вместо того, чтобы пользуясь случаем избавиться от помещичьего землевладения в ходе реформы, правительство реанимировало эту систему откачки крестьянских сбережений в пользу бывших хозяев и подарило ей еще полвека жизни.

Чтобы уже в начале 20 века, упершись в безвыходную ситуацию, пытаться разрулить ее чрезвычайными и безнадежно запоздалыми мерами.

(Продолжение следует)