Почему Обама отказался принять миссию Медведева?

Президент США Барак Обама убежден, что подход Ирана и России к ситуации в Сирии «не сработал и не сработает». По его словам, «они просто делают то же самое, что делали последние пять лет». Американский лидер полагает, что изначально «предпочтительный» подход Тегерана сводился к «посылке оружия и денег» президенту Башару Асаду, «чтобы тот подавлял инакомыслие».

«Когда это не сработало, они послали туда для подкрепления отряды «Хезболлы», а также своих советников, — заявил Обама. — Но не сработало и это. Теперь в дело вмешались русские, а Иран пришлет еще людей, но это тоже не сработает, поскольку они пытаются поддержать режим, который в глазах подавляющего большинства сирийцев нелегитимен».

Так был сформирован первый тезис президента США, обозначающий интеллектуальный уровень современной американской схоластики, которая пытается рационально обосновать свою политику на Ближнем Востоке в целом, и в Сирии — в частности. Торжествует Израиль, который, как пишет издание NRG, предвидел такой ход событий, когда выступал против подписания Венского соглашения по иранской ядерной программе и снятия санкций против Тегерана. Теперь, но уже по мнению израильской газеты «Курсор», «сформировавшаяся альтернативная коалиция с участием России, армии Асада, группировки «Хезболла» и Ирана, стала второй после созданной США международной коалиции для борьбы с «Исламским государством» (ИГИЛ — структура, запрещенная в России) в Ираке и в Сирии». Она сражается против ИГИЛ на земле и в воздухе. Вторая, американская, сражается на земле «чужими руками — сандалии на земле» через различные (действующие против Асада) исламистские группировки и наносит авиаудары вроде бы по позициям ИГИЛ, ведя при этом дискуссию относительно попыток выбора, связанного с прямым наземным военным вмешательством в Сирии — «сапоги на земле».

«Можно предположить, что российское и иранское вмешательство вынудит США и их партнеров тоже пойти на реальные шаги в Сирии и, возможно, даже в Ираке, чтобы обеспечить свои интересы в регионе», — пишет «Курсор». Однако, по мнению авторитетного турецкого издания Uluslarası Politika Akademisi, в таком случае «сужаются или исчезают возможности для США в осуществлении стратегического перехода с Ближнего Востока на Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) и создаются условия для повышения растущей китайской активности в АТР». Не случайно, когда Турция после незначительного инцидента с нарушением Россией ее воздушного пространства стала апеллировать к НАТО, пыталась поместить свои отношения с Москвой в контекст отношений НАТО — Россия, это не принесло ей желаемых результатов. Кроме того, в ситуации, когда с диалог НАТО — Россия приостановлен, напряженность между Москвой и альянсом может быть выведена к южным рубежам Турции, которая сразу оказывается в зоне повышенного геополитического риска.

Второй тезис Обамы: он намерен «удвоить усилия в борьбе с ИГИЛ», продолжая культивировать отношения с умеренной оппозицией, «которая может послужить каналом перехода к новой власти в Сирии». По утверждению Обамы, Вашингтон заинтересован в том, чтобы «продолжать процесс, при котором иранцы, россияне, турки, страны Персидского залива и все заинтересованные стороны уселись бы все вместе за стол переговоров и признали, что необходим политический переход, если мы хотим положить конец гуманитарному кризису и спасти структуру единого сирийского государства». Так вводится постулат о войне и дипломатии, первичности либо вторичности каждого из них.

Попытки России запустить политико-дипломатический процесс пока не находят поддержки в Вашингтоне. США отказались принять российскую делегацию высокого уровня во главе с премьер-министром Дмитрием Медведевым. Видимо, пока говорить ничего, и американцы опасаются того, что на данном этапе возможный компромисс в сирийском урегулировании окажется не в их пользу. Это наводит на мысль о том, что конфликт имеет многоуровневый характер. На высшем уровне, видимо, передел географической карты региона, на низшем — столкновения подконтрольных разным центрам сил вооруженных исламистских группировок. Если бы США сейчас пошли на переговоры «высокого уровня» с Москвой, то им так или иначе пришлось бы отказываться или менять позицию в ситуации, когда войны низшего уровня выглядят как обеспечение операций высшего уровня.

Сейчас в Сирии идет война низшего уровня. Россия и ее союзники заявляют о намерении сохранить территориальную целостность страны, предполагают выход на политический диалог между различными политическими силами, в которые структурирован и президент Башар Асад. В ответ Запад выступает с противоречивыми заявлениями в отношении Асада: то полностью отвергает его участие в мирном процессе, до допускает его «промежуточное участие». Так, президент Франции Франсуа Олланд, отвечая на вопрос о единой позиции Лондона, Берлина и Парижа в отношении Асада, заявил следующее: «Некоторые могут сказать, что он должен уйти тут же, в середине, к концу, но важно то, что он не является будущим, и поэтому нужно скорее начать процесс смены власти». Но дело в том, что раньше в Сирии президент Асад шел на уступки Западу, отказался от влияния в Ливане, тем не менее его занесли в список «диктаторов». Поэтому персонификация сирийской проблемы имеет искусственный и прикладной характер.

Об истинных целях США и их некоторых союзников приходится только догадываться. Не исключено и то, что они предусматривают — помимо России — и активное втягивание в широкий конфликт Ирана, но без прямого участия в нем Пентагона. И только потом они хотят запустить в действие механизм политико-дипломатических ресурсов. Исходя из этого, на данном этапе используются приемы схоластической дипломатии и «птичий язык» официальных заявлений. Пока можно констатировать следующее: наметились только технические контуры модели сотрудничества между двумя коалициями по борьбе с ИГИЛ, причем в ситуации «войны чужими руками» и «гибридной войны» в Сирии на фоне интенсивной динамики развития событий регионе.

С этой точки зрения важное значение приобретает проецирование силы всеми внешними участниками сирийского конфликта, имея в виду вероятность детонирования ее в сторону как распада Сирии, так и ускорения изменений политической карты Ближнего Востока. Если президенту Асаду даже при помощи Москвы и Тегерана не удастся воссоздать Сирию как государство, то он будет вынужден удерживать собственный анклав, что сопряжено с достаточно длительным пребыванием там России и Ирана. При этом не исключено, что США начнут «второй тайм» в «игре» через курдов, которые фактически создали свое государство на западе Ирака и могут расширить его за счет курдских районов Сирии. В этом случае уже турецкие курды могут отказаться от идеи широкой автономии и потребовать независимости.

Многое в регионе определится, если двум коалициям удастся именно сейчас достигнуть дипломатического взаимодействия между собой. В такой ситуации все коалиции и страны региона выйдут на постконфликтное урегулирование. Будущие повороты на Ближнем Востоке предсказать непросто.