Феномен «диких русских» в мировой политике

Постоянно приходится слышать упрёки-издёвки со стороны ЕС, США, а также их младших братьев по разуму. Мол, «мы все живём в XXI веке, и только эти les Russes всё ещё мнят себя казаками во взятом Париже, ха-ха, дикость какая». Подобного рода реакция на политику РФ встречается у людей двух типов:
1. Живущих здесь и сейчас. Для них XIX век и эпоха динозавров мало чем отличаются, поскольку смартфонов и соцсетей не было в оба этих исторических периода.
2. Прекрасно понимающих что к чему и маскирующих это понимание за натужным уничижением и не слишком умелыми манипуляциями.
От Ялты к Вашингтону и Парижу
Прежде всего, не следует путать технический прогресс и прогресс человечества в целом — последний серьёзно запаздывает, если это слово вообще применимо для характеристики двух процессов со столь разнящимися скоростями. Разницу между понятиями «культура» и «цивилизация» объясняют в вузе на парах по философии (если, конечно, на них прийти).
Во-вторых, едва ли не главное политическое содержание последней четверти века — ревизия Ялтинской системы мироустройства. Что само по себе намекает: совсем не обязательно, чтобы суть международных отношений и методы внешней политики в XXI веке атрибутировались визуальным рядом любого из космо-боевиков последних лет. Напротив, если мы вспомним любой экшн — от «Илиады» до «Звёздных войн», — то обнаружим, что меняются как раз только финтифлюшки: бронзовые мечи сменяются световыми. Человеческое же нутро, нутро политиков и владык, солдат и полководцев меняется мало. Поэтому полагать одни страны как «это что-то одно», а иные «это что-то другое» — наивная вера в хорошего дядю и частный случай карго-культа.
Однако события 2014 года показывают, что пересмотр Ялтинского мира — уже пройденный этап в сценариях Вашингтона и Брюсселя. Взглянув на точки нынешних и потенциальных конфликтов (Украина, Закавказье, Молдова) словно возвращаешься на 100 лет назад, когда германская армия вывозила из Украины продовольствие, депутаты краевого совета Бессарабии под дулами винтовок румынской армии голосовали за присоединение к Румынии, а по Закавказью бродила британская военная группа «Данстерфорс», пытавшаяся «отжать» его одновременно у Советской России и у немецко-турецких войск.
Поэтому сегодняшняя повестка — попытка по максимуму использовать пропагандистский штамп «Россия — агрессор» и отодвинуть её позиции на рубежи мирных соглашений, завершавших Первую мировую войну (от Брест-Литовского и Бухарестского до Парижской и Вашингтонских мирных конференций). Которые, как известно, были не столько документами, восстанавливавшими мир в Европе, сколько оформлением передела мира (в том числе отторжения от России ряда её территорий), а также прологом для новой мировой войны.
Радушный приём в сообществе свободных наций
Это желание становится очевидным, если вспомнить, какую позицию заняли страны Антанты в отношении России сто лет назад:
«…условия представительства России будут установлены конференцией, когда будут рассмотрены дела, касающиеся России» — это из регламента Парижской конференции. Следует пояснить, что вопрос представительства на конференции был одной из её болевых точек: суть обсуждаемых вопросов тонула в бесконечных обсуждениях комиссий, разделённых (по степени влиятельности) на 4 ранга. Одновременно участие в комиссии представителей многочисленных малых наций, доминионов и колоний было способом нехитрой маскировки реальной сути происходящего. Проще говоря, мировые державы зазвали на конференцию даже те страны, которые имели самое отдалённое отношение к мировой войне и уж тем более к процессу послевоенного дележа мира. Но в отношении России избрали формулу «когда понадобитесь — позовём».

«Основной вопрос заключается в том, следует ли считать русскую территорию равнозначащей территории, принадлежавшей ранее Российской империи. Ясно, что это не так, потому что пункт 13-й [14 пунктов В. Вильсона — прим. авт.] предполагает создание независимой Польши — условие, которое исключает восстановление территории империи. То, что признано правильным для поляков, разумеется, должно быть так же признано и для финнов, литовцев, латышей, а, возможно, также для украинцев».
А это уже уточнение понятия «Россия», данное американским полковником Хаузом во время конференции в качестве комментария 6-го пункта Вильсона, с которым я настоятельно рекомендую ознакомиться — для контраста. Чтобы понять две важные вещи:
— Что на самом деле значат фразы типа: «…свободное содействие со стороны других наций в деле получения полной и беспрепятственной возможности принять независимое решение относительно её [России — прим. авт.] собственного политического развития и её национальной политики и обеспечение ей радушного приёма в сообществе свободных наций при том образе правления, который она сама для себя изберёт».
— За минувшие сто лет в позиции держав Согласия ничего существенно не изменилось. И нынешние санкции лишь повторение политической и экономической изоляции России, организованной в 1918–1920 гг. А упрямое нежелание признавать постсоветское пространство зоной интересов и ответственности России (как и стремление насадить в Молдове, на Украине и на Кавказе откровенно русофобские режимы) — суть продолжение военной интервенции дипломатическими методами.
Кстати, на заметку новоявленным «сибирским федералистам»: ваш «федерализм» так же не что иное, как реанимация идей Хауза и Вильсона столетней давности, которые отнюдь не ограничивались отторжением Украины, Прибалтики, Кавказа и Средней Азии.
Поэтому басни об осталой России, которая ведёт себя не «как положено в XXI веке», есть не что иное, как очередная попытка довершить начатое в веке двадцатом: закрыть последние гештальты Первой мировой войны с помощью Третьей.