Низкие цены на нефть усилили налоговое бремя на ее добычу

Налоговый маневр, который теоретически должен был привести к прибылям нефтяных компаний, на самом деле станет для них налоговым бременем. Виной всему падение цен, из-за которого снижение пошлин уже не кажется столь существенным. Эксперты говорят, что злого умысла тут нет, а чиновники утверждают, что такой поворот неслучаен.

Суть налогового маневра заключалась в резком росте НДПИ, который компенсировался бы таким же резким снижением пошлин на экспорт сырой нефти. Еще летом такой вариант был бы выгодным для нефтяных компаний, однако теперь им придется корректировать свои планы, сообщает газета «Ведомости».

Когда чиновники разрабатывали налоговый маневр, нефть стоила 108 долларов за баррель. Добывающие компании при растущем рынке могли получить дополнительно 80 центов с барреля по сравнению с действующей системой. Но при цене в 65 долларов за баррель компании будут терять по 20 центов с каждого барреля. Отчасти компенсировать потери дополнительным доходом они смогут лишь в 2017 году.

При июльских ценах больше всего от маневра выигрывала «Роснефть», у которой большой сегмент добычи: по июльским оценкам Минэнерго, только в 2017 г. она должна была получить дополнительную прибыль от добычи на $5,6 млрд при убытках в нефтепереработке в $200 млн.

«Действительно, при высоких ценах на нефть у добывающего сегмента был бы заметный выигрыш от маневра, а при снижении цен будет небольшой проигрыш», – подтверждает главный экономист энергетического центра бизнес-школы «Сколково» Сергей Ежов. «Просто так работают формулы расчета НДПИ и пошлин, разъясняет он: сами формулы приняты задолго до налогового маневра — злого умысла в этом не было».

«Мы считали маневр при разных сценариях — $100, $80, $70 за баррель, разница в эффекте на маржу есть, особенно нефтепереработки, но не в разы», — говорит чиновник Минфина. Это не случайность, маневр специально настраивался таким образом, признает другой чиновник финансово-экономического блока правительства. «При высокой цене на нефть у бюджета есть больше возможности делиться сверхдоходами от продажи нефти с компаниями, а когда при падении цены доходы резко падают, компании должны отдавать больше», — объясняет он.